В театре МОСТ прошел спектакль-дилогия "Есть ли жизнь на Марсе?" по пьесе Владимира Войновича "Фиктивный брак" и рассказу Кира Булычёва "Можно попросить Нину?" в постановке художественного руководителя театра - заслуженного деятеля искусств РФ Евгения Славутина. Если вы ностальгируете по эпохе семидесятых при том, что нисколько не обольщаетесь на ее счет, - это ваш спектакль. Если хотите узнать, что же заключало в себя время, с которым в силу возраста не пересеклись, - тоже.
Еще до начала действия зал погружается в атмосферу прошлого. Звучат голоса эпохи, советские хиты в исполнении Майи Кристалинской, Эдиты Пьехи, Владимира Трошина. На сцене скромный интерьер однушки: лампа с абажуром, скатерть на столе, радиола, вечнозеленое растение в горшке, на стене - репродукция с картины Шишкина и плакат с улыбающимся Гагариным. Для холостяцкой квартиры вполне себе уютно. Впрочем, ее хозяин Отсебякин (Алексей Нестеренко) уже не холостяк. Он привел к себе новоиспеченную супругу Надю (Марианна Лемешко). Необходимое дополнение: брак фиктивный. Заключенный не по распространенному бартеру: московская прописка - деньги. Здесь все затейливее. Инженер-электрик Отсебякин замучался бесплатно пахать на сверхурочных или упускать продукты, выделяемые на отдел (зачем тебе курица? вон у сослуживца твоего двое детей и диабет). А главное - нулевые шансы быть откомандированным в Анголу (вдруг останешься!), чтобы помочь братскому народу и заодно заработать на "Жигули". У Надежды свой резон. Повертеть перед носом хахаля Витьки пальчиком с обручальным кольцом. Ты думал, что я никому не нужна, а это видел?
Молодые (впрочем, обоим за сорок) в этот же вечер собираются расстаться, однако надо же отметить событие, поговорить. Беседа течет, как ручеек. Несколько шедевральных рассуждений хозяина по поводу глобальных вопросов. По национальному: мы ко всем нациям относимся одинаково терпимо - и к плохим, и к хорошим. Конкретно по еврейскому: среди евреев тоже неплохие люди бывают. По геям: ну, если этим занимается какой-нибудь творческий человек, артист там или художник... Может, для вдохновения надо? А иной вон среднюю школу не закончил - и туда же! Краткая информация о себе: мне родина образование дала, в люди вывела. Вообще, я патриот. Я люблю наши просторы. Наши сосны, березки...
И пара дружно поднимает тост за березки. Потом за то, чтобы на закуску всегда можно было достать дефицитные шпроты. Потом в принципе за все хорошее. Правда, супруга оказывается к неудовольствию Отсебякина языкастой. Утверждает, что все воруют ("Я бы все-таки не обобщал", - осторожно поправляет он), высмеивает картавость Ильича, норовит рассказать анекдот про народного героя Чапаева ("Я политикой не интересуюсь", - пресекает он бессовестную). А потом уже всерьез ссорятся. И Надежда дает понять: да стоит ей обратиться в партком по месту работы суженого или даже в органы... При одном их упоминании герой падает в обморок, а когда приходит в себя, то обнаруживает другую Надю. Она смертельно за него испугалась.
Прекрасный актерский дуэт где-то на полутонах, где-то на накале страстей в максимально сжатый срок показывает эволюцию этого, казалось бы, нелепого и сугубо временного союза. Сквозь дремучесть и забитость, недоверие и агрессию прорывается что-то настоящее, теплое, искреннее. И ты вдруг понимаешь, что тебе симпатичны эти люди, и желаешь им счастья. Явно недополученного. Она жалуется на одиночество, которое только усугубляет Витька-алкаш. А он вспоминает деда. Отличный был мужик. Умный, веселый. Все шутил. Дошутился. Расстреляли без суда и следствия. И признается: да никакой я не идейный! Просто боюсь властей, очень боюсь!
Вторая часть еще короче. И тоже много смыслов в себя вместившая. Она представляет сценическую версию рассказа Кира Булычёва. Интеллигент образца семидесятых. Вадим Николаевич (Алексей Нестеренко) звонит как-то вечером давней пассии по имени Нина и попадает... в 1942 год. Трубку снимает тоже Нина (Анна Голотова), 13-летняя москвичка, оставшаяся одна в пустой квартире. Мама-медсестра дежурит в госпитале. Девочке голодно, скучно, тоскливо. Потребуется несколько телефонных разговоров, чтобы оба поняли про "петлю времени". Вадим Николаевич, ровесник Нины, пытается ее поддержать. Он говорит, что мы победим в 45-м. И водрузим Знамя Победы на здании Рейхстага. А Гитлер покончит собой. Москва с годами станет еще красивее. Ею будут любоваться иностранцы, в том числе и немецкие туристы. Фантастика высокой пробы, обращенная и к пережившим войну, и к тем, кто родился десятилетия спустя.
Чувство родины формируется не благодаря дежурному пафосу, бодрым лозунгам и надсадным умилением перед березками. Оно напрямую связано с такой тонкой материей, как человек. Его индивидуальность. Его свободы. Судьба. Отношения с другими. И с таким понятием, как связь поколений. И с такой насущной потребностью, как трезвое и мудрое осмысление уроков истории. На всем этом, так или иначе, в спектакле ставятся акценты. И к финалу каждый зритель становится добрее. Это заметно по лицам, среди которых много молодых.
Владимир Войнович ушел от нас чуть меньше года назад. Вот что он сказал когда-то о пьесе: "Я писал "Фиктивный брак" в 1982 году (к тому времени писатель и правозащитник уже был лишен советского гражданства и жил за рубежом - Л.Р.) даже не для зрителей, а для слушателей - ее заказала радиостанция ВВС. Тогда я не думал, как ее примет публика через 30 лет. Сегодня молодежь может и не понимать, что такое очереди и дефицит, и Ленин - почти святая для советских людей фигура - стал персонажем почти комическим. Реалии меняются, а вот человеческие отношения остаются. Когда мне говорят, что сегодня людей интересуют только деньги, я не верю... Всегда были и есть люди, которые правду, добро, любовь и порядочность ставят выше денег".
Лариса Ровнянска, фото пресс-службы театра